В воскресенье, 30-го июня, в России отмечают День всех российских святых. Праздник, который особо чтится православными верующими, и праздник, о котором хотелось бы поговорить, возможно, не в таком привычном и традиционном понимании.
Что такое для нас «святость»? В чем она проявляется? Кого и почему мы можем назвать святым?
В моем представлении «святой» — человек, который отрекся полностью себя, посвятив всю жизнь Богу. Возможно, фанатично посвятив. Но однозначно — самоотверженно. А еще для меня «святой» — это человек, который не менее самоотверженно посвятил себя ближнему.
Со временем ты начинаешь понимать, что эти вещи неразделимы. Что если человек свят ради идеи — веры в Бога, но не ради любви к ближнему — это разрушает. Грань между тщеславием и настоящей любовью безумно тонка. И единственное, что -помогает удержать баланс — это сила Духа Святого, это взгляд на Бога. Ведь святости научиться нельзя.
Мы часто стремимся вперед, нас зажигает мысль о влиянии на глобальном, масштабном уровне, но кто мы в повседневной ситуации? Кто мы с обычным прохожим? С родным ребенком? Со своим сотрудником? Святы ли мы с ними каждым? И позволяем ли видеть святость в них?
Очень легко увлечься идеей святости на уровне знания о-ней. В этом есть опасность. Любой идейный человек стоит перед искушением отдаться полностью идее. А ведь это только инструмент. Что сделала Мать Тереза? Она верила в идею милосердия. Но ведь святой мы считаем ее не потому, что она написала воистину мудрые слова, достойные святого человека. Святой она для нас является потому что была таковой в повседневной жизни. И потому что ее святость была неподдельной, живой, питающейся от настоящего Источника.
Мать Тереза была святой не на конференциях. Не у микрофона. Не в экранах телевизоров. Она была таковой в своей повседневной жизни. В делах. И только потом в словах.
В преддверии этого праздника я желаю всем нам святости. Настоящей, искренней, глубокой и… доступной простому человеку. Не пафосной, а доступной. Не величественной, а жертвенной. Пусть святость, чувство возникающее только при личном соприкосновении с Богом и Его творением — человеком, поднимает нас. И пусть она поднимает через нас других людей. Ведь Иисус, величайший из всех святых, умер за человека, а не за идею.
И ради человека Он продолжает жить. Так пусть же Он живет в нас и через нас.
